Сезон одиноких Снегурочек - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Единственный интерес представляли гости (только ради них и стоило задержаться) – вдруг заметят и пригласят на пробы. Но друзья сильных мира сего, похоже, не имели ничего общего ни с кино, ни с телевидением – это огорчало.

Досидев до «живой» музыки, когда на сцене появилась голосистая молоденькая певичка в ярко-розовом платье, Ира встала и направилась к двери. Но дорогу преградил высокий, крепко сложенный мужчина. Цепкий взгляд темных глаз, широкий подбородок, легкая небритость, редкая, но все же заметная седина на висках… Выдав стандартный комплимент «вы прекрасно играли», он коротко спросил: «А могу ли я вас подвезти?»

Ирочка разозлилась. И так настроение на уровне плинтуса, а тут еще непонятно кто лезет «со своей долбаной тачкой». Можно подумать, она не многообещающая актриса, а девочка из массовки. Напьются, осмелеют и прут как танки! Она нахмурилась, смерила незнакомца презрительным взглядом и прошла мимо. И только усаживаясь в жесткое кресло такси, Ира осознала, что от «нахала» не пахло спиртным, да и производил он впечатление серьезного человека и совершенно не был похож на пустозвона, привыкшего коротать свободное время с моделями и актрисулями.

По дороге домой она непрерывно вспоминала его лицо и ужасно на себя злилась за раздражительность и поспешность. Он был хорош, чертовски хорош и так на нее смотрел…

Утром за чашкой кофе Ирочке пришлось признать, что она, похоже, влюбилась в мужчину, имени которого даже не знает. Сердце подсказывало – это он, тот самый, и надо его «брать», пока плохо лежит. В том, что он лежал плохо, она не сомневалась – привычка отмечать, есть ли на пальце мужчины обручальное кольцо, появилась у нее еще лет пять назад. Конечно, он мог и не носить кольца, но интуиция упорно твердила: свободен, свободен, свободен…

Через две недели незнакомец объявился в первом ряду партера. Ирочка возликовала – это судьба!

После спектакля он поднялся на сцену и преподнес ей букет роз (крупные густо-бордовые, еще не распустившиеся). Она вдохнула сладкий запах цветов и пряно-терпкий аромат его парфюма и всем своим видом ответила: спасибо, мне очень приятно, рада знакомству. То есть сказала она только одно породистое «благодарю», но прикрепила к этому слову такую улыбку, что ее поклонник (конечно же, он ее поклонник!) задержался после спектакля и вместе со своим другом режиссером заявился в гримерку. О чем еще мечтать?

– Барков Павел Сергеевич, – представился он, склонив глову.

Ира почувствовала озноб, глупо ойкнула и не менее глупо хихикнула. Впоследствии эту реакцию она частенько объясняла одним и тем же: «Я поняла, что ты именно тот мужчина, которого я искала всю свою жизнь». И в тот момент процентов на пятьдесят она так и думала. Остальные пятьдесят были заняты кое-чем другим… он друг режиссера, а значит… а значит, впереди ее ждет ГЛАВНАЯ РОЛЬ!

И вот – полгода пролетели, и на безымянном пальце правой руки поблескивает кольцо с бриллиантом. ОНА СКАЗАЛА «ДА». Она сказала «да», и теперь на горизонте маячат приятные хлопоты, пышная свадьба и (о наконец-то!) очередная порция зависти со стороны бывших одноклассников. Как все удачно, как все вовремя…

* * *

– Лампу-то хоть себе оставь, – сердито сказала Зойка, тыкая пальцем в ажурный светильник. – Поставишь на тумбочку в спальне и будешь вспоминать старые добрые времена.

– А вот это ни к чему, – сердито буркнула Таня, упаковывая в коробку свои личные вещи: блокнот, широкую кружку с размытым рисунком, подставку для мобильного телефона, книжку с рецептами (спасибо шеф-повару за уроки занудной стряпни), настольные часы с маятником, счастливую ручку… – Лампу отправлю на аукцион вместе с тремя картинами и панно из мозаики, я уже обо всем договорилась.

Она закрыла коробку и с тоской оглядела свой кабинет. Пусто и голо. Почти все, за что можно было выручить деньги, уже пристроено, и обратной дороги нет.

– Не расстраивайся, – махнула рукой Зойка, пытаясь хоть как-то утешить подругу, – надо без сожалений расставаться с тем, что досталось легко. Двадцать девять лет – это не возраст, ты еще столько денег заработаешь, таких высот достигнешь! О-го-го! – Зойка потрясла над головой кулачком, наглядно демонстрируя веру в лучшую подругу. – А завтра, между прочим, встреча одноклассников, надеюсь, ты не забыла? Выпьем, отвлечемся, посплетничаем…

Ресторан Тане действительно достался легко, и случилось это так быстро и в то же время естественно, что она практически сразу почувствовала себя полноправной хозяйкой уютной «Рыжей осени».

Таня только-только окончила Институт управления, как Семенов Эдуард Петрович – ее дядя – влюбился в американку, бросил все дела, распродал имущество и улетел вместе со своей «маленькой дорогушей» в далекие Штаты, где женился и закрутил новый бизнес. Перед отъездом он сделал своей единственной и горячо любимой племяннице щедрый подарок – протянул ключи от ресторана со словами: «Владей, Танюха, это твое по праву».

Ресторан был небольшой, но приносил хороший доход. Постоянные клиенты, дружный коллектив, пленительные ароматы, летящие из кухни, и неплохие шансы на будущее. Эдуард Петрович всегда говорил, что ему нужна такая помощница, как Таня, и кто знает, может, когда-нибудь он передаст в ее руки бразды правления. И такой день наступил.

В свое время, окрыленная перспективами, Таня усиленно грызла гранит науки и охотно помогала дяде «по хозяйству» – перенимала опыт и приобретала уверенность в себе. Так что к штурвалу она встала не желторотым цыпленком, а сформировавшейся личностью, имеющей багаж знаний и два года отличной практики. И если бы не ее привычка жить на широкую ногу и несколько наплевательское отношение к завтрашнему дню, все могло бы закончиться иначе.